Генрих бёлль: биография писателя, не хотевшего воевать

Сюжет и краткое содержание романа «Безобразная герцогиня»

Поэтому все события, вошедшие в сюжетную канву романа, он концентрирует вокруг судьбы Маргариты Маульташ. Обделенная естественным женским счастьем, она посвящает себя служению благу своих подданных, стремясь развить торговлю и ремесла в своей стране, поднять благосостояние населения. Однако ее усилия разбиваются в прах, сталкиваясь с неразумием других людей. Общественное неразумие в романе персонифицировано и предстает в двуликом образе: фаворита Маргариты — дворянина Фрауэнберга, самодовольного, жестокого, корыстного человека, лишенного нравственных принципов.

А также и в обольстительном образе Агнессы фон Флавон — этих двух злых гениев, подтачивающих все начинания Маргариты. Социальную борьбу Лион Фейхтвангер подменяет психологическим поединком, в котором, несмотря на гибель Агнессы, несмотря на то, что истинная сущность Фрауэнберга, убийцы и стяжателя, открывается Маргарите, — терпит поражение она — герцогиня Тирольская.

Она теряет мужа, сына и веру в справедливость собственного дела. Все ее усилия совладать с жизнью, отстоять себя в схватке с варварством — рушатся, и Маргарита, сломленная властью обстоятельств, вынуждена отказаться от дальнейшей борьбы, передав полуразрушенное государство свое в чужие руки, цепкие руки Габсбургов, возводивших здание будущей империи. Хотя Маргарита и потерпела поражение в схватке с жизнью и появляется в финале романа уже морально раздавленным, физически опустившимся существом, но и зло неразумия, которое олицетворяли Фрауэнберг и Агнесса фон Флавон, оказалось не в состоянии одержать полной и безоговорочной победы.

Агнесса поплатилась жизнью за участие в политических интригах, Фрауэнберга отбрасывает со своего пути Габсбург, принимая бразды правления над разоренной, маленькой горной страной. Силы разума и варварства, борение которых было изображено в романе, пребывают в трагическом равновесии. Конец романа мрачен. Он был бы безнадежным, если бы писатель равнодушно — без гнева и осуждения — живописал тот темный, зиждящийся на насилии кровавый мир, в котором пришлось действовать и страдать героине его романа. Но Фейхтвангер не скрывает своего отношения к этому миру, к противостоящим Маргарите историческим личностям.

биография

Бёлль родился в Кельне , Германия, в семье католиков и пацифистов, которые позже выступили против подъема нацизма . Бёлль отказался присоединиться к Гитлерюгенду в 1930-е годы. Он был учеником продавца книг, прежде чем изучать германистику и классику в Кельнском университете .

Призванный в вермахт , он служил в Польше , Франции , Румынии , Венгрии и Советском Союзе .

В 1942 году Бёлль женился на Аннемари Чех, от которой у него было трое сыновей; Позже она вместе с ним выполнила несколько переводов англоязычной литературы на немецкий язык.

Во время военной службы Белл был четыре раза ранен и заболел брюшным тифом . Он был схвачен солдатами армии США в апреле 1945 года и отправлен в лагерь для военнопленных .

После войны он вернулся в Кельн и начал работать в столярной мастерской своей семьи и в течение одного года работал в муниципальном статистическом бюро — опыт, который ему не нравился и который он оставил, чтобы вместо этого рискнуть стать писателем. .

Бёлль стал писателем в возрасте до 30 лет Его первый роман , Der Zug войны pünktlich ( Поезд на время ), был опубликован в 1949 году он был приглашен в 1949 году заседании группы 47 круга немецких авторов и его работы были признаны лучшими из представленных в 1951 году.

Затем последовали многие другие романы, рассказы, радиоспектакли и сборники эссе.

Основные идеи романа «Безобразная герцогиня»

Одинокой проходит она через бурное, кровавое, смутное время, насыщенное распрями и усобицами многочисленных правителей многочисленных германских государств, через время, наполненное суевериями, злодеяниями и разбойничьими подвигами рыцарства, борьбой характеров против феодалов, отделенная от людей не только печальной привилегией своего рождения, не только титулами и правом владения имуществом и жизнями подданных, но и внешней своей телесной оболочкой, собственным безобразием, скрывающим от человеческих взоров мир ее души. Одинока она еще и потому, что, по мысли Фейхтвангера:

Фейхтвангер довольно точно и близко к исторической правде изобразил в своем романе перипетии жизни Маргариты Тирольской. Но он нигде, объясняя смысл событий, не следует средневековым хронистам, этим наивным историкам своих дней, нигде он не стремится восстановить в нетронутой цельности ни психологию людей ХУ века, ни воссоздать духовную атмосферу этого переходного от средневековья к Возрождению времени.

Представители рода Виттельсбахов или соперничавшего с ними рода Габсбургов — расчетливые, коварные, своекорыстные люди — мыслят и рассуждают скорее как дельцы, нежели как родовитые рыцари. В той сваре, которая шла между королями, герцогами, графами и баронами, в той борьбе за власть, деньги, поместья, которую вели они, Фейхтвангер не видит ничего романтического и возвышенного.

Его персонажи, облеченные в рыцарские доспехи или парчовые одежды придворных, ведут себя подобно современным рыцарям наживы, сражающимся на биржах за деньги и богатства. Это стремление приблизить психологию прошлого к психологии людей нового времени, поставив между ними знак равенства, сказывается и в художественных приемах романиста, избегающего даже намека на стилизацию и архаизацию языка и изображающего мир прошлого в красках современности.

По золотому кольцу

Отъезд в Суздаль был намечен на утро 29 июля. За оставшиеся до отъезда дни Белль полностью осуществил намеченную программу. Он сделал запись беседы с Копелевым для немецкого телевидения (текст этой беседы был опубликован в «Огоньке» перестроечного времени),
побывал на двух ужинах в его честь — у Василия Аксенова (где повидать Белля собрались литературные круги и, в частности, уже ощутившие первые грозовые разряды участники альманаха «Метрополь») и у сотрудницы западногерманского посольства Дорис Шенк, съездил
на могилу Богатырева (поднялся оттуда на могилу Пастернака, а потом навестил семьи Пастернаков и Ивановых в писательском поселке Переделкино), побывал в Загорске и провел еще несколько встреч — например, мой отец показал ему мастерскую скульптора Сидура…

Все это происходило на однообразно-тягостном и досадливом фоне все той же постоянной слежки и мелких провокаций. Что было тревожно — все яснее вырисовывалось «направление главного удара» этих провокаций: здоровье Белля. Несколько раз ему срывали под
различными предлогами возможность поесть после принятия лекарств и инсулинового укола — а ведь такое могло кончиться как угодно плохо, вплоть до диабетической комы. Особенно показательной стала поездка в Загорск. Поскольку время приема лекарств и пищи
было строго расписано, то договорились, что на обратном пути Белль, приняв лекарства и сделав укол, остановится пообедать на даче у Вячеслава Грабаря в поселке академиков близ Абрамцево (как раз приблизительно на середине дороги между Загорском и Москвой).

Когда выехали из Загорска, Белль по часам принял лекарства и сделал укол, а шофера специальной интуристовской машины попросили завернуть на дачу. Шофер категорически отказался, объяснив свой отказ тем, что Абрамцево выходит за 50-километровую зону вокруг
Москвы и поэтому для въезда туда иностранцам тоже нужно специальное разрешение, а у Беллей разрешение только на Загорск… При всех формальных основаниях в этом отказе имелись две вопиющие странности: во-первых, о вероятности остановки в Абрамцево были
предупреждены лица, выдававшие Беллю разрешение на поездку в Загорск; во-вторых, все дачи кооперативных поселков научных и творческих работников вокруг знаменитого Музея-усадьбы Абрамцево расположены в поясе от 52-го до 56-го километра, и никогда (в случаях
с другими иностранными гостями) не обращалось внимания на незначительное превышение 50-километровой зоны.

Конец этой поездки превратился в полный кошмар. Беллю в машине стало становиться все хуже и хуже, он был в состоянии, близком к потере сознания, его с трудом довезли до места, где можно было остановиться и перекусить.

Повторение таких эпизодов из раза в раз само по себе настораживало и вызывало самые серьезные опасения.

Сопровождать Беллей во Владимире и Суздале должны были мой отец, жена отца Наташа и я. Я говорю «во Владимире и Суздале», а не «во Владимир и Суздаль», потому что ехать вместе с ними мы не могли. По правилам иностранный гость, получивший разрешение посетить
какое-то достаточно далекое от Москвы место, должен был, если не летел самолетом и не перемещался в специальной машине, оплатить туда и обратно отдельное купе в скором поезде — «интуристовское» купе, по «интуристовским» ценам, совершенно непохожим на
обычные. И — «не вступать в лишние контакты» во время пути к месту, на посещение которого у него выдано разрешение. В силу всех этих причин совместная дорога была нам заказана. Поэтому мы отправились во Владимир на электричке.

Было воскресное утро, электричка была битком забита первой сменой покидавших Москву «мешочников» — несчастных людей, непонятно как тащивших на себе огромные горы запасов продовольствия, по меньшей мере на неделю.

В Суздале нас встретил тамошний архимандрит отец Валентин, все для нас уже устроивший. В годы Перестройки он скандально прославился из-за своего перехода вместе со всем приходом в ведение Зарубежной Православной Церкви. Весь скандал поднялся из-за отказа
отца Валентина писать «отчеты» высшему церковному руководству о встречах с иностранцами.

Отец Валентин отказывался писать отчеты уже много лет, но почему-то только в эпоху зрелой Перестройки этот вопрос достиг такой остроты, что был поставлен перед отцом Валентином ребром.

Но «черные метки» против имени отца Валентина копились, конечно, издавна. И наверняка можно сказать, что нескольким «черным меткам» он был обязан своим поведением во время приезда Беллей в Суздаль.

Мы пообедали у него, подождали немного и, прикинув по часам, что Белли должны уже быть на месте, отправились в интуристовский гостиничный комплекс, где договорились с ними встретиться.

Биография

Генрих Бёлль родился 21 декабря 1917 г. в Кёльне, в либеральной католической семье ремесленника. С 1924 по 1928 г. учился в католической школе, затем продолжил обучение в кёльнской Гимназии кайзера Вильгельма. Работал столяром, служил в книжном магазине. После окончания средней школы в Кёльне, Бёлль, писавший стихи и рассказы с раннего детства, оказывается одним из немногих учеников в классе, которые не вступили в гитлерюгенд. По окончании классической гимназии (1936) работал учеником продавца в букинистическом магазине. Через год после окончания школы его отправляют на работу в трудовом лагере Имперской службы труда.

Летом 1939 г. Бёлль поступает в Кёльнский университет, но уже осенью его призывают в вермахт. Во время Второй мировой войны 1939—1945 года пехотинцем воевал во Франции, участвовал в боях на Украине и в Крыму. В 1942 Бёлль женится на Анне Мари Чех, которая родила ему двух сыновей. В апреле 1945 г. Бёлль сдаётся в плен американцам.

После плена он работал столяром, а затем возвратился в Кёльнский университет и изучал там филологию.

Печататься Бёлль начал в 1947 году. Первые произведения — повесть «Поезд приходит вовремя» (1949), сборник рассказов «Странник, когда ты придёшь в Спа…» (1950) и роман «Где ты был, Адам?» (1951, рус. пер. 1962).

Дискуссия «Город будущего. Каким он будет?» 1/5

Все видео

В 1950 Бёлль стал членом «Группы 47». В 1952 в программной статье «Признание литературы руин», своеобразном манифесте этого литературного объединения, Бёлль призвал к созданию «нового» немецкого языка — простого и правдивого, связанного с конкретной действительностью. В соответствии с провозглашёнными принципами ранние рассказы Бёлля отличаются стилистической простотой, они наполнены жизненной конкретностью. Сборники рассказов Бёлля «Не только к Рождеству» (1952), «Молчание доктора Мурке» (1958), «Город привычных лиц» (1959), «Когда началась война» (1961), «Когда кончилась война» (1962) нашли отклик и у широкой читающей публики, и у критики. В 1951 писатель получил премию «Группы 47» за рассказ «Чёрная овца» о молодом человеке, не желающем жить по законам своей семьи (эта тема позже станет одной из ведущих в творчестве Бёлля). От рассказов с незамысловатыми сюжетами Бёлль постепенно перешел к более объёмным вещам: в 1953 опубликовал повесть «И не сказал ни единого слова», год спустя — роман «Дом без хозяина». Они написаны о недавно пережитом, в них узнавались реалии первых, трудных послевоенных лет, затрагивались проблемы социальных и моральных последствий войны. Славу одного из ведущих прозаиков ФРГ принес Бёллю роман «Бильярд в половине десятого» (1959). Заметным явлением в германской литературе стало следующее большое произведение Бёлля — «Глазами клоуна» (1963).

Вместе с женой Бёлль переводил на немецкий язык американских писателей — Бернарда Маламуда и Джерома Сэлинджера.

В 1967 Бёлль получает престижную немецкую премию Георга Бюхнера. В 1971 г. Бёлль был избран президентом немецкого ПЕН-клуба, а затем возглавил и международный ПЕН-клуб. Этот пост он занимал до 1974 г.

В 1972 он первым из немецких писателей послевоенного поколения был удостоен Нобелевской премии. Во многом на решение Нобелевского комитета повлиял выход нового романа писателя «Групповой портрет с дамой» (1971), в котором писатель попытался создать грандиозную панораму истории Германии XX века.

Влияния

Бёлль был глубоко укоренен в своем родном городе Кельне, с его сильным католицизмом и довольно грубым и резким чувством юмора. В послевоенный период его интересовали воспоминания о войне и ее материальном и психологическом влиянии на жизнь простых людей. Он сделал их героями своего творчества. Его католицизм был важен для его работы в том смысле, что его можно сравнить с такими писателями, как Грэм Грин и Жорж Бернанос, хотя, как отмечалось ранее, его взгляд на католицизм был критическим и вызывающим, а не просто пассивным.

На него глубоко повлиял захват Кельна нацистами , поскольку они, по сути, сослали его в его собственный город. Кроме того, разрушение Кельна в результате бомбардировки союзников во время Второй мировой войны оставило у него шрамы на всю жизнь; он описал последствия взрыва в «Безмолвном ангеле» . В архитектурном плане вновь отстроенный Кельн, вновь процветающий, оставил его равнодушным. (Бёлль, кажется, был поклонником Уильяма Морриса — он дал понять, что предпочел бы, чтобы Кельнский собор остался незавершенным, с деревянным краном XIV века наверху, каким он стоял в 1848 году). На протяжении всей своей жизни он оставался в тесном контакте с кельнцами, богатыми и бедными. Когда он лежал в больнице, медсестры часто жаловались на «неблагополучных» людей, которые приходили навестить их друга Генриха Бёлля.

Бёлль очень любил Ирландию, отдыхая со своей женой в их втором доме на западном побережье. Учитывая эту связь, возникает соблазн увидеть резонанс между работами Бёлля — в частности, его сюрреалистической пьесой «Полный рот Земли» — и работой его эзотерического современника Сэмюэля Беккета . Обеспокоенность Бёлля по поводу ущерба окружающей среде, столь очевидная из его пьесы, была движущей силой создания Фонда Генриха Бёлля .

Злодеи Бёлля — это авторитетные фигуры в правительстве, бизнесе, основных средствах массовой информации и в церкви, которых он критикует, иногда с юмором, иногда с едкой, за то, что он считал их конформизмом, отсутствием смелости, самодовольным отношением и злоупотреблениями. власть.

Газеты в его книгах не стесняются лгать о персонажах или разрушать их жизни, во многом как то, что испытал сам Бёлль, когда его обвинили в укрывательстве и защите анархистов.

Прощание

В Москве Белль провел еще два дня, заполненных тем же несметным количеством дел, торжественных обедов и ужинов и постоянным «сопровождением», что и до отъезда в Суздаль. Но теперь Белль был постоянно на виду. Копелев либо мой отец, либо еще кто-то из
друзей находились при нем неотлучно, питался Белль в основном у друзей, все к тому времени наладивших, поэтому для всяких неприятных эпизодов и провокаций, крупных и мелких, не оставалось пространства.

3 августа мы провожали Беллей в аэропорту «Шереметьево». За соседней стойкой проходила досмотр женщина, вылетавшая с туристской группой в Венгрию. Провожал ее коренастый мужичок средних лет, выглядящий достаточно солидно, уверенный в себе. На груди у
него болталась карточка журналиста, аккредитованного на Спартакиаде народов СССР.

Таможенница с довольно брезгливым видом извлекла из чемоданчика женщины батон колбасы и пачку гречки: «Нельзя. Не положено». Женщина попыталась протестовать, выяснить, почему нельзя, а ее провожающий — муж или близкий друг — зашел за барьерчик, у которого
стоял, подошел к стойке и тоже попытался объясниться с таможенницей. Та слушать его не стала, а немедленно завопила пронзительным голосом нечто похожее на знаменитое булгаковское «Палосич!»

Появился «Палосич» (будем называть его так) — очень высокий и очень плоский мужчина, настолько плоский и худой, что профиль его казался грубо вырезанным из куска коричневатого картона, торчащего из синеватого мундира с большим, чем у таможенницы, количеством
всяких звездочек и нашивок. Только глянув на ситуацию и не став вникать в подробности, он сразу заорал на мужчину: «А ты что тут делаешь? А ну пошел вон!»

И мужчина покорно поспешил убраться, унося с собой колбасу и гречку.

Этот эпизод с унижением человека произвел на Белля почти шоковое впечатление и много прибавил к его пониманию того, чем и как жила и дышала наша страна.

Были и замечательные встречи, показывавшие Беллям, что отношение к ним властей и прилипал власти не имеет ничего общего с отношением к ним того большинства, которое и есть Россия. В день перед отъездом Беллей мы с отцом повели Раймонда и Гайде в Донской
монастырь. Помню, мы смотрели открытую в то время во флигеле выставку Гонзаго, когда к нам подошел молодой реставратор, заинтересовавшийся, услышав немецкую речь. А узнав, что перед ним сын Белля и что сам Белль сейчас в Москве, реставратор не мог сдержать
эмоций. Белль — его любимый писатель, объяснил он, и он постоянно носит при себе и перечитывает какую-нибудь из книг Белля. Вынув книгу, которая была при нем в тот момент («Долина грохочущих копыт» или «Бильярд в половине десятого», точно не помню), он
спросил, не сможет ли Белль ее надписать. Раймонд забрал книгу, а отец оставил реставратору свой телефон.

Уже после отъезда Белля реставратор позвонил, заехал к отцу и забрал надписанный экземпляр. А в тот момент реставратор стал предлагать показать все запасники музея, куда он может нас провести, и мы посмотрели немало интересного. Раймонд, сам скульптор
и архитектор, и очень талантливый (он уже был неизлечимо болен и, кажется, это знал; прожил он после этого очень недолго, и его смерть была для Генриха Белля тяжелейшим ударом), стал увлеченно обсуждать с реставратором профессиональные проблемы. После
этого мы отправились обедать на террасу ресторана «Прага» при так называемом зимнем саде, где нам удалось несколько исправить неблагоприятное впечатление, произведенное на Беллей сервисом «Интуриста». Как ни странно, и метрдотель, и официанты, и даже,
кажется, швейцар «Праги» знали, кто такой Генрих Белль, и нас обслужили просто замечательно.

Вот, пожалуй, и все, что я хотел рассказать — о многом другом лучше рассказывать другим людям.

Но одно я знаю точно: Белль никогда не сомневался, что все неприятности, с ним происшедшие, не имеют никакого отношения к России и ее народу.

Этот текст лег в основу немецкого документального фильма «Генрих Белль: под красной звездой», где Алексей Биргер выступил в роли «сквозного» ведущего. Премьера фильма на немецком телевидении состоялась 29 ноября 1999 года, а в Москве фильм могли увидеть
в Доме кино 13 декабря 1999 года — он был представлен от Германии на кинофестиваль «Сталкер».

Александр Биргер

Жизнь и борьба после войны

К концу 50-х годов Генрих Бёлль постепенно отходит от военной тематики. Его новые журнальные статьи и произведения посвящены политической ситуации в молодой германской республике и мире. Голос Бёлля набирает вес на мировой арене: он становится членом Немецкой Академии языка и поэтики, во Франции он получает награду за роман «Дом без хозяина», который признают лучшим иностранным романом, также он присоединяется к немецкому отделению международного ПЕН-клуба – неправительственной организации, в которой писатели, поэты и журналисты поддерживали своих коллег, подвергающихся политическим гонениям.

Бёлль становится лауреатом престижных премий, однако, становится все более неудобным действующим властям: так, вдруг запрещают к выходу уже анонсированный радиоэфир «Письмо молодому католику» — за критику католицизма.

Правительства многих стран пытаются привлечь его к своей идеологической борьбе. Но их невероятно злит, что автор ни в какую не хочет помещаться в обозначенные ему рамки

Генрих Бёлль ратует не только против войны, нацизма, формальной религиозности, он выступает против любого насилия над человеком, посягательства на свободу и права человека, он против гонений на писателей, и ему неважно, от какого политического строя это насилие исходит

Интересные факты

• В 1985 году вышел ранее неизвестный роман писателя — «Солдатское наследство» (Das Vermächtnis), повествующий о кровавых событиях, происходивших во время войны в районе Атлантики и Восточного фронта, который был написан в 1947 году, однако публиковался впервые.
• В начале 1990-х годов на чердаке дома Бёлля были найдены рукописи, в которых содержался текст самого первого романа писателя — «Ангел молчал». Этот роман после создания был самим автором, обременённым семьёй и нуждающимся в деньгах, «разобран» на множество отдельных рассказов ради получения большего гонорара. Опубликован в (рус. пер. 2001).
• В 1948 году Генрих Бёлль написал повесть «Завет», рукопись претерпела сложные приключения, считалась пропавшей, была случайно обнаружена спустя более тридцати лет и опубликована в 1982 году.

Книги

Первая работа Генриха не была связана с литературой. Сначала он был столяром, затем трудился в книжной лавке, потом в букинистическом магазине был учеником продавца, а дальше отправился в трудовой лагерь Имперской службы труда. После парень планировал продолжить учебу в университете, но был призван в верхмат, а с началом Второй мировой войны отправился воевать во Францию. Он получил 4 ранения, но выжил. Пару месяцев был в плену у американцев, а после освобождения вернулся в родной Кельн и поступил в вуз, где стал изучать философию.

Embed from Getty ImagesПисатель Генрих Бёлль, Гюнтер Грасс и Федеральный канцлер Германии Вилли Брандт

Так как денег постоянно не хватало, некоторое время Генрих работал в мастерской отца. Его первое произведение оказалось в печати в 1947-м. Через 2 года мужчина представил повесть «Поезд приходит вовремя», а еще через год сборник рассказов. Затем на полках литературных магазинов появилась книга «Где ты был, Адам?». Ранние произведения Генриха наполнены жизненной конкретностью и отличались простотой изложения. Многие романы нашли отклики читателей и критиков, а за рассказ «Черная овца» он получил премию.

Поначалу в библиографии писателя были рассказы с незамысловатыми сюжетами. Постепенно произведения становились более объемными и затрагивали социальные и моральные проблемы, которые были замечены им после окончания войны. В них он рассказывал о пережитом и во всех красках описывал реалии первых послевоенных лет в Германии. С 1967 года стал посещать Тбилиси, Ленинград и Москву, где собирал материалы для будущего документального фильма о Достоевском и Петербурге.

В 1971 году Бёлль написал роман «Групповой портрет с дамой», в которой попытался передать обширную историю Германии XX столетия. Впоследствии эта книга и повлияла на вручение Генриху Нобелевской премии, он стал третьим немецким писателем, получившим подобную награду после Второй мировой войны. В дальнейших произведениях автор нередко выступал против политического строя страны, в частности, писал об опасности государственного надзора за простыми гражданами.

Embed from Getty ImagesАлександр Солженицын и Генрих Бёлль

Наибольшим спросом творчество Бёлля пользовалось у советских читателей, большую часть которых составляло молодое послевоенное поколение. В период только активной писательской деятельности Генриха на русский язык было переведено больше 80 произведений. Он не раз посещал Советский Союз, а из-за высказываний мужчину называли критиком советского режима. Впоследствии книги автора запретили в СССР, предварительно сняв все издания с публикации.

После изгнания Александра Солженицына из СССР и лишения гражданства по решению Юрия Андропова его направили в Германию. Там он нашел поддержку от разных людей, в том числе от Бёлля, который принял писателя в своем доме, а до этого помогал переправить его рукописи на Запад, где их впоследствии и опубликовали.

Спектакль для писателя

Нельзя не сказать о сильном и неистребимом чувстве чего-то неладного, которым как-то сразу повеяло от унылых, гулких и пустынных коридоров тусклого цвета, больше похожих на окаменевшие кишки, от общей бетонной атмосферы, в которую мы окунулись. Мы шли
по этим коридорам, казалось, до бесконечности, поворачивали в одну сторону, в другую, нашли наконец номер Беллей и узнали, что они прибыли почти два часа назад и сразу отправились обедать. Нас смутил столь долгий обед, и мы кинулись в зал ресторана.

Сцена, которую мы там застали, трудно поддается описанию. Пустой зал ресторана. Глухой свет над ним. Семья Беллей сидит за пустым столом. Писатель бледен, но старается не показывать, как ему плохо. (Его выразительное морщинистое лицо часто казалось мне
излучающим тот свет, который исходит от старого, умудренного опытом и воспитавшего в себе спокойствие понимания вожака слоновьего стада: как он взглядывал, как слушал внимательно собеседника, чуть выпятив нижнюю губу и порой застывая, не донеся до губ
сигарету. В трудные минуты это выражение — выражение уважительной к другим внутренней сосредоточенности — становилось резче и отчетливее). На лицах остальных членов семьи отражались самые разнообразные чувства. Встревоженной выглядела даже умевшая казаться
безмятежной и улыбчивой жена Белля.

Рядом, за соседним столиком, заставленным явствами и бутылками, сидели двое молодых людей, уже достаточно (на вид, во всяком случае) поддавших, со склонившимся над ними и дружески беседующим с ними метрдотелем. Молодые люди были советскими, что несколько
нас поразило. (Кто помнит те времена, тот знает, что вход в интуристовский ресторан простому советскому человеку был заказан). Чуть погодя мы узнали, что молодые люди появились практически одновременно с Беллями и метрдотель мигом бросился их обслуживать,
не обращая на Беллей никакого внимания.

Когда мой отец яростно подскочил к нему, требуя объяснить, что происходит, и немедленно подать обед иностранным гостям, он как повернулся спиной, так мы больше его лица и не видели. Отмалчивался он тоже так, что мы не услышали ни единого слова. Потом
он начал бочком-бочком выбираться из зала. Тут отец нагнал его и сказал: «Послушайте! Вы не очень представляете, против кого вы разыгрываете этот спектакль! Перед вами Генрих Белль, знаменитый писатель, лауреат Нобелевской премии, президент Пен-клуба».

Надо сказать, за те дни нам всем приходилось повторять эту фразу бессчетное количество раз, в различных обстоятельствах, и если она срабатывала в обычном ресторане, музее и так далее, то на интуристовских чиновников это производило малое впечатление.

Метрдотель ничего не ответил и лица не повернул, но мне, стоявшему чуть сбоку, показалось, что он малость побледнел. Он еще быстрее стал выбираться из зала. Отец попросил меня не упускать его из виду, пока он попытается успокоить Беллей и решить с ними,
не стоит ли немедленно переместиться к отцу Валентину, чтобы там нормально поесть. Я пустился за метрдотелем, не очень понимая, что смогу сделать, если он станет удирать в служебные помещения, но, решив по мере возможности быть его неудобной и неотступной
тенью. Но метрдотель далеко не пошел. Он нырнул в подобие остекленной будочки при зале — этакий закуток со столом, креслами и телефоном. Когда я нагнал его, он вертел в руках телефонную трубку. Не знаю, то ли уже позвонил куда-то, то ли хотел позвонить,
но раздумал. Увидев меня, он положил трубку, вышел из закутка и вернулся в зал. В дверях ресторана уже появился официант, которому метрдотель тихо отдал распоряжения, после чего Беллей обслужили быстро и качественно (и, судя по совсем побледневшему к
тому моменту Беллю, очень вовремя).

Мы забрали Беллей на вечернюю прогулку и договорились с ними, что все оставшееся им в Суздале время они будут столоваться у отца Валентина, а в гостинице появляться как можно меньше, только переночевать.

Белль Ганнесс убивает собственных детей и мужей

Белль Ганнес родилась в 1859 году в Норвегии, и ее настоящее имя — Брингильда Польсдаттер Сторшетт. Говорят, изначально в ней не было ничего жуткого или странного, обычная крестьянская баба, мечта фермера — ростом под два метра и весом 90 кило.

Но однажды с ней случилась паршивая история: Брингильда была беременна и пришла на танцы. Во время плясок случилась пьяная потасовка, и местный мажор (то ли сын пастора, то ли сын деревенского старейшины) пнул ее в живот. Удар был такой силы, что даже мощная Белль едва не отдала богу душу. У нее случился выкидыш, а в самой ней что-то перемкнуло: ее взгляд стал затуманенным, немигающим, смотрящим сквозь собеседника.

Брингильда в молодости

Хлыщу за тот инцидент ничего не было: никакой ответственности он не понес. Вот только вскоре он умер от мучительных болей в животе, предположительно колита. А Брингильда, в жизни которой будет подозрительно много смертей от «колита», отправилась в Америку, точнее в Чикаго. Там она взяла более звучное имя Белль и устроилась служанкой.

В 1884 году она вышла замуж за такого же норвежского иммигранта Мадса Соренсена. Пара завела детей и открыла кондитерскую лавку. Дела у них шли — поганее некуда. Денег не было, а за долги бизнес должны были вот-вот отобрать. Однако паре неожиданно «повезло» — лавка сгорела дотла, и семья получила неплохую страховку. Вскоре двое детей Белль скончались от болей в животе, предположительно колита. Дети также были застрахованы, и безутешные родители получили столько денег, что хватило на приличную жизнь.

Правда, через какое-то время умер и муж Белль — снова чертов колит. Вскрывавший Мадса коронер заявил, что это явное отравление стрихнином, и уже был готов заявить в полицию об убийстве. Однако вмешался семейный доктор Соренсенов, который убедил страховые службы в том, что у Мадса было слишком большое сердце, и оно просто не выдержало череды свалившихся горестей. Не показалось подозрительным и то, что умер он аккурат в тот день, когда старая страховка еще не кончилась, а новая уже вошла в силу. Так что Белль получила двойную сумму и, надо полагать, поделилась с семейным врачом — слишком уж активно он защищал ее версию.

Полученные деньги Ганнесс потратила на роскошную (по меркам норвежской крестьянки) ферму в Ла-Порте, штат Индиана. Но беды преследовали ее и здесь; на ферме постоянно что-то горело: то каретный сарай, то лодки, то сам дом, и каждый раз Брингильда получала за это неплохие деньги.

Ферма Ганнессов

В 1902 году Белль нашла новую любовь, выйдя замуж за местного мясника по имени Питер Ганнесс. У вдовца был прескверный характер и собственные дети, но она уже придумала, как решить эту проблему. Сначала умерла младшая дочь Ганнесса — от колита (а от чего же еще?).

Потом трагически погиб и сам Питер: на него с высокой полки упала стальная мясорубка, проломив тому голову. На последовавшем суде Белль едва не отправили за решетку, поскольку коронер доказывал, что рана не похожа на ушиб от падения тяжелого предмета, больше напоминает удар сзади. Хуже того, оставшаяся в живых дочь Ганнесса рассказывала, что подслушала, как мачеха забила папашу мясорубкой.  

На суде выяснилось, что Белль беременна, и сердце присяжных растаяло. Они вдруг увидели не огромную бабищу с мясистым лицом, которая предположительно проломила голову супругу, а несчастную мать, готовую подарить миру новую жизнь, и горестную от утраты кормильца. Чего присяжные не знали, так это того, что Белль однажды самолично убьет этого самого ребенка — задушит в постели, чтобы замести следы своего «ремесла».

Белль отпустили, а ее приемная дочь, которая трепалась о том, что мачеха якобы убила отца, пропала — «уехала в Калифорнию учиться в гимназии». Позже ее предполагаемое тело нашли в общем могильнике, среди десятков других. Но это позже.

Биография писателя

Генрих Белль (1917, 21 декабря — 1985, 16 июля) — один из основоположников послевоенного поколения германской литературы. Писал рассказы, романы и повести. Также, был прекрасным переводчиком.

Родился Белль в семье ремесленника в городе Кёльн. Среднее образование получал в католической школе, затем перешел в гимназию. Попутно молодой Генрих подрабатывал в книжном магазине и собирался работать учеником продавца, но через год его отправляют в трудовой лагерь. Белль с юных лет писал стихи и прозу, возможно благодаря своей начитанности он был среди тех немногих учеников его класса, кто не пошел в гитлерюгенд.

В 1939 году Генриху удается поступить в Кёльнский университет, но начало Второй мировой войны ломает все его планы. Осенью его забирают в Вермахт и он проходит всю войну в пехотных войсках. Воевал Белль и во Франции и в Украине (в частности в Крыму). При этом, в 1942 году будущий писатель умудряется жениться на Анне Мари Чех, с которой позже у них появиться двое детей. Дожив до окончания войны, Белль сдается в плен американцам.

После войны он таки изучает филологию в Кёльнском университете, попутно работая там столяром, а спустя два года начинает издавать свои работы.

Белль быстро становиться одним из лучших немецких прозаиков того времени. Он создает большое количество разноплановых работ, а на пару с женой занимается переводами. Также, Генрих становиться председателем и президентом различных литературных клубов, делая немало для развития немецкой литературы.

Особый резонанс произвели попытки Белля призывать к расследованию гибели членов молодежной террористической организации РАФ, лидеры которой были заточены под стражу и почти все погибли при загадочных обстоятельствах (официально — самоубийство).

Память

• В 1987 году в Кёльне был создан Фонд Генриха Бёлля — неправительственная организация, тесно взаимодействующая с партией зелёных (его отделения существуют во многих странах, в том числе и в России). Фонд поддерживает проекты в сфере развития гражданского общества, экологии, прав человека.
• к 100-летию со дня рождения известного немецкого писателя Генриха Бёлля 8 декабря 2017 года в русском доме науки и культуры в Берлине была прочитана лекция о немецком писателе-антифашисте Генрихе Бёлле. Мероприятие прошло в рамках цикла лекций по истории, литературе и живописи, организованных историком и филологом Галиной Мартьяновой совместно с немецким клубом «Диалог».